Реалистическая утопия
Предисловие
Настоящая книга в некотором смысле является продолжением моей первой книги "11-я заповедь (Отчаянная попытка просветить современного варвара)", где были заложены основные философские установки, подкрепленные высказываниями многих древних и современных мыслителей, и где я дал свои определения и интерпретации таких понятий, как истина, разум, ум, духовность, нравственность, добро и зло, смысл жизни, свобода, демократия, гуманизм, политика, экономика, национализм, патриотизм, искусство, красота и т.д. Ознакомление с первой книгой в значительной мере облегчило бы читателю восприятие взглядов, утверждений и предположений, содержащихся в настоящей книге.
Вопреки общепринятым представлениям о том, что автор обязан хотя бы кратко ознакомить читателя с историей рассматриваемого предмета (в данном случае, утопии), я не буду этого делать по двум причинам. Во-первых, очень вероятно, что читатель знает об утопиях не меньше меня. И, во-вторых, по этой теме имеется масса сведений в литературе и энциклопедиях. Я лишь кратко отмечу некоторые противоречия, содержащиеся в трактовках утопий и антиутопий.
Многие мыслители обращались к жанру утопии как средству выражения своих представлений о путях развития человеческого общества. Любой человек, заглядывающий в будущее, автоматически становится или утопистом, или антиутопистом. Того, кто ищет пути изменения общества к лучшему, полагаясь на то, что в людях могут возобладать такие чисто человеческие черты, как разум, добродетель и нравственность, обычно считают бесплодным мечтателем, то есть утопистом. Позиция же антиутопистов сводится, в сущности, к критике, разоблачению и высмеиванию утопий, которые они понимают как "насилие над человеческой природой, как обоснование и идеализацию тоталитарного строя" (БСЭ, 1977, т. 27, стр. 416). Истинным антиутопистом может быть только тот, кто или полностью осуждает всякие попытки изменить человеческое общество к лучшему, или пассивно созерцает его и пытается лишь уловить тенденции его стихийного развития.
К антиутопистам относят, в частности, Н. Бердяева и О. Хаксли, которых, однако, нельзя назвать истинными антиутопистами, ибо они, будучи мыслителями-гуманистами, "болели душой" за человека и его будущее. Хаксли, написавший по крайней мере две антиутопии -- "Отважный новый мир" и "Остров", -- приводит в первой книге в качестве эпиграфа следующее высказывание Бердяева: "Утопии выглядят гораздо более осуществимыми, чем в это верили прежде. И ныне перед нами стоит вопрос, терзающий нас совсем иначе: как избежать их окончательного осуществления?". Но позднее, в своем уже не художественном, а публицистическом произведении "Возвращение в отважный новый мир", как и во многих других своих книгах, Хаксли высказывает мысли о необходимости и возможности улучшить наш современный мир.
Сам же Бердяев, предостерегая против утопий, создает свою утопию -- "царство Божие"; призывает к преображению мира посредством творчества, к "спасению" через самопожертвование и любовь, к "персоналистической революции", в то же время оправдывая социальный отбор и право "сильной личности".
Если исходить из общепринятого значения слова "утопия" как идеального, совершенного общества, то общество, которое описываю я, нельзя назвать утопическим, ибо почти каждый читатель найдет в нем для себя ряд несовершенств именно потому, что я и не предлагаю идеи совершенного или идеального общества. В этой книге речь идет не об обществе, каким нам его только хотелось бы видеть, а об обществе, которое реально могло бы быть, если бы мы попытались выполнить предлагаемые ниже условия. Как писал Эрих Фромм в конце своего жизненного пути (To Have or to Be?, стр. 186), " "Утопизм" -- более реалистическая цель, чем "реализм" сегодняшних вождей. Создание нового общества и нового Человека возможно лишь в том случае, если прежние стимулы -- прибыль и власть -- будут заменены новыми: осмысленным существованием, взаимопомощью и пониманием; если рыночная ментальность сменится стремлением к творчеству и братской любви; если кибернетическая религия сменится радикально новым гуманистическим духом".
Современные демократические институты уже не в состоянии противостоять социальным стиxиям, размываются изнутри и снаружи, вязнут в трясине неразрешимых социальныx проблем. Настало время попытаться разработать новую, жизнеспособную социальную структуру. Предлагаемая мною модель разумного общества и является одной из такиx попыток.
Книга рассчитана на людей ищущиx, мыслящиx и совестливыx и может рассматриваться как приглашение к дискуссии и сотрудничеству. Она построена в форме диалога. В качестве подзаголовков я использую обобщенные вопросы, которые задавались мне в беседах с различными людьми или которые, как я предполагаю, могут возникнуть у читателя.
Выражаю благодарность Александру Бородину, Вячеславу Семенихину и Михаилу Пивнику за наводящие вопросы, критические замечания и полезные советы.